Обитель Александра Свирского, Андома гора, просторы Русского Севера
Север у каждого свой. Для одних это чистые порожистые реки Карелии, для других — полноводные озера Вологды и Архангельска, для третьих — былинные земли Пскова и Новгорода. Суровый климат и безграничные просторы, светоносные дали и прозрачная чистота природы, таинственные каменные знаки и неведомые лабиринты, а главное, ощущение подлинной свободы — все это можно найти здесь. Русский Север понятие не только и не столько географическое. Его вообще невозможно втиснуть в рамки каких-либо понятий, это — «Страна без границ», как метко определил её Владимир Высоцкий. Для русского человека Север в первую очередь священное пространство, где берет истоки его родная культура. Оно наполнено высшим философским смыслом, который проступает наподобие водяных знаков сквозь видимые контуры истории, политики, культуры. Священное пространство страны измеряется не метрами и градусами, а напряженностью духовных исканий ее жителей. Говоря об особенностях восприятия пространства в русской традиции, Ю. М. Лотман отмечал, что, в отличие от современного, древнее сознание придавало географическим понятиям ярко выраженное нравственное звучание; «в соответствии с этими представлениями средневековый человек рассматривал и географическое путешествие по "карте" религиозно-моральных систем...»
Обитель Александра Свирского
Архангельский тракт
Безграничная свобода
Белая ночь на погосте.
Вечер в деревушке Согиницы.
Воздух наполнен ароматами сирени, благоуханием разнотравья. Слева бежит мелководная река Важинка, в деревне ни души, вокруг леса, леса...
А впереди Никольская церквушка - Согинского погоста. Неоценимость её не только в высокохудожественной архитектуре, в замечательной красоте, но и в уникальности. Ныне это единственный, довольно хорошо сохранившийся экземпляр округлого, шатрового храма «прионежской школы», свидетельствующий о том, до какого совершенства к концу XVII века был доведен этот один из древнейших типов храмовых построек народными зодчими Прионежья.
«Прионежская школа» господствовала на обширной территории южного Приладожья и Прионежья, а также на восточной половине Межозерья — пространства между Ладожским и Онежским озерами. Постройки этого района в сравнении с подобными им в западной Карелии, Заонежье отличаются большей декоративной насыщенностью, легкостью форм и определенным изяществом силуэтов и фрагментов.
Детская площадка, где-то на просторах...
Житие
Вечер на сказочных просторах
Время строить
Сакральность Русского Севера
Благодать Божья
Магия лета
Лики старых в лицах новых
Вечер на Андома горе
Палтога, воскрешение.
Из-за своих природных особенностей — труднодоступности, неблагоприятного климата, скудности жизненных благ — Север всегда был местом испытаний, требовал от человека запредельных усилий и особой внутренней стойкости. Встреча с Севером — это всегда отказ от привычного, комфортного, избыточного. Север открывается лишь тем, кто способен пожертвовать сиюминутным, преходящим (в том числе и жизнью) ради иных, вечных, ценностей. Эти мотивы нашли отражение в былинах — русском героическом эпосе, повествующем о пути и героических деяниях богатырей. Большая часть русских эпических песен сохранилась главным образом среди северного крестьянства под названием «старин», «старинок». Былинные богатыри с их удалью, уверенностью в себе и силой, лишенной внешней эффектности, были особенно понятны и близки сознанию северного жителя, славившегося всегда своим достоинством, большим упорством в работе, смелостью и предприимчивостью. Эти люди, никогда не знавшие рабства, крепостного права, порабощения и ига, образовали особый этнос поморов — потомков переселенцев из новгородских и других русских земель. Север своими высокими требованиями наложил отпечаток на их характер и мировоззрение, по сути явив миру новый тип человека: «...северное русское народонаселение... не отличается в истории порывистыми движениями; в поведении его мы замечаем преимущественно медленность, осторожность, постоянство в достижении цели; обдуманность, медленность, осторожность в приобретении, стойкость в защищении приобретенного. Соответственно характеру народонаселения все на севере принимает характер прочности...» (С. М. Соловьев). Достаточно вспомнить судьбу Михаила Васильевича Ломоносова, и многое в словах русского историка становится более понятным.
Заповедные земли Севера в разные времена становились прибежищем для искателей правды, духовных оппозиционеров. Они уходили все дальше на север, чтобы уберечь от искажений, сохранить в чистоте духовные традиции. И всякий раз, когда в истории страны наступали трагические, смутные времена, взоры людей обращались сюда в надежде вновь обрести нравственные ориентиры и силу, необходимые, чтобы противостоять хаосу и раздробленности существования.Заповедные земли Севера в разные времена становились прибежищем для тех, кто стремился сохранить в чистоте русские духовные традиции Именно так на глухих просторах Русского Севера, там, где среди покрытых лесами холмов текут полноводные реки и простираются огромные, как моря, озера, возникла «северная Фиваида». Произошло это в конце XIV — начале XV века, когда необходимость преображения русской жизни превратилась в вопрос выживания самого народа. Междоусобные войны, кабальная полуторавековая зависимость от Золотой Орды, страх перед будущим, потеря ориентиров поставили цивилизацию на грань гибели. В короткие сроки в северных землях возникли десятки монастырей и скитов, ставших духовной, а порой становившихся и физической опорой людям; «от их одиноких свечей загорались лампады жизни в дебрях лесных и озерных краев» (В. О. Ключевский). Значительную часть этих обителей основали ученики и духовные наследники Сергия Радонежского. В тяжелое для народа время он сумел дать своим современникам и потомкам духовный идеал — идеал жертвенности, братства, служения и чистоты сердца. А чуть позже, в эпоху коренных преобразований российского государства, предпринятых Петром Великим, испытательным полигоном для проводимых реформ стала новая столица России — Санкт-Петербург. Его строительство на севере страны, в местах суровых и труднодоступных, противоречило обычной логике, но было целиком оправдано священной логикой возвращения к истокам. Неслучайно свою новую столицу царь именовал в письмах «мой парадиз», мой рай. Город-миф, Петербург стал своеобразным мостом, который соединил прошлое и будущее России. А уже ближе к нашему времени русский философ-космист Николай Федоров предлагал перенести столицу еще дальше на север — на полуостров Рыбачий (Кольский), самую северную оконечность России. Он полагал, что этот шаг на метафизическом уровне поможет возрождению страны.
Издревле Север манил к себе мужественных людей, которые, бросая вызов обществу и судьбе, шли сюда, в суровый чистый край, повинуясь некоему зову. Этот зов не слышен тем, кто живет видимым, внешним, он идет изнутри, из глубин человеческого сердца. Он требует от каждого отречения, духовного подвига, выхода за пределы человеческого жизненного пространства. Лишь после этого становится возможным достижение заветных мечтаний о Царстве Небесном, Земле Обетованной. Именно такой Землей Обетованной, расположенной в самом центре иного мира, являлся весь Русский Север. Из уст в уста передавалась на Севере легенда о Беловодье — счастливой, богатой стране «на далеких островах», «земном» царстве с идеальным общественным строем, с «правильными» нормами морали. «Страна Беловодье не сказка, но явь, — гласит предание. — В сказаниях народов она зовется всюду по-иному. В дивных обителях там пребывают лучезарные, кроткие, смиренные, долготерпеливые, сострадательные, милосердные и прозорливые Великие Мудрецы — Сотрудники Мира Высшего, в котором Дух Божий живет, как в Храме Своем. Эти Великие Святые Подвижники, соединяющиеся с Господом и составляющие один Дух с Ним, неустанно трудятся, в поте лица своего, совместно со всеми небесными Светлыми Силами, на благо и пользу всех народов земли». Похожее предание, повествующее о невидимом граде Китеже, бытует и в среде староверов, нашедших приют в глухих северных лесах. В тяжелые времена иноземного нашествия «ушел» Китеж в воды «светоносного озера Светлояра», дабы уберечь от забвения и поругания свои святыни. Сокрыт Китеж только от суетного, поверхностного взгляда, недоступным он остается для восприятия физических глаз — свои сокровенные тайны открывает лишь духовному взору. Русская душа рождена простором родной земли, бескрайними горизонтами Севера. Лишь в странствиях по дорогам жизни человек обретает подлинную свободу и смысл существования, освобождается от мелких эгоистических привязанностей. И неслучайно в русском языке одним словом воля обозначаются два важнейших философских понятия: стремление к внутренней свободе и способность действовать, сознательно осуществляя жизненную цель. Великий знаток русской души Николай Бердяев писал: «Русский человек с большой легкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого быта, от всякой нормированной жизни. Тип странника так характерен для России и так прекрасен. Странник самый свободный человек на земле. Он ходит по земле, но стихия его воздушная, он не врос в землю, в нем нет приземистости. Странник — свободен от мира, и вся тяжесть земли, земной жизни свелась для него к небольшой котомке на плечах». Русский Север воплотил в себе главные идеи русской души — щедрой, вольной, не привязанной к земным благам. Именно этого так не хватает нам сегодня. Забвение элементарных истин уже оборачивается неверием и равнодушием, «сном» души. Воспетый в русской традиции идеал ищущего, деятельного, бескорыстного человека сегодня грозит потеряться, раствориться в повседневных заботах и земных устремлениях. Настала пора заново «открывать» Север, вернуться к истокам, тому живительному воздуху, который веками хранит эта заповедная земля, напоминая несколько простых, но крайне важных для каждого из нас истин: «Русской душе не сидится на месте, это не мещанская душа, не местная душа, — продолжал свою мысль Николай Бердяев. — В России, в душе народной есть какое-то бесконечное искание, искание невидимого града Китежа, незримого дома. Перед русской душой открываются дали, и нет очерченного горизонта перед духовными ее очами. Русская душа сгорает в пламенном искании правды, абсолютной, божественной правды и спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой жизни. Она вечно печалуется о горе и страдании народа и всего мира, и мука ея не знает утоления». Традиционные цивилизации древности выработали сходную в общих чертах картину, где северные земли, прилегающие к Полярной Горе, наделялись двойственным значением — это были регионы ада и рая одновременно. Северная гора, Ось мира, рассматривалась в сакральной географии как точка перехода в иной мир. Контакт с ним означал для человека вхождение в совершенно новую сферу, пугающую и опасную, но в то же время спасительную и духовную. В традиционной картине мира поморов семантикой иного мира наделялось пространство моря. Образ моря даже этимологически (корни *mer — *mor) у восточных славян соотнесен с областью смерти... Мореход, подобно герою волшебной сказки, отправляется в смертельно опасный путь, и исход его путешествия неясен. Если мореплаватель — «настоящий герой», то, пережив испытание морской смертью, он, преображенный, возвращается в родной дом. Если же герой оказывается ложным, самозваным, то, не выдержав смертного испытания, он навсегда погребается в пучине морской. Праведный суд моря происходит на корабле, который поэтому и называется судном. То есть местом, где в судный день развертывается поединок добра и зла, встреча жизни и смерти. Корабль — это всегда ладья мертвых, которые во время суда спасаются или умирают. Уже в наше время, в 20-е годы прошлого столетия, экспедиция НКВД под руководством известного знатока парапсихологии и оккультизма Александра Барченко исследовала в центре Кольского полуострова, в районе Сейдозера, следы древней Гипербореи. Группу ученых под руководством Барченко интересовало искусство шаманов читать и передавать мысли на огромные расстояния. Также они искали факты, подтверждающие, что древние цивилизации владели тайной расщепления атома и знали иные источники энергии. Александр Барченко был расстрелян в 1938 году, а результаты исследований его экспедиции затерялись в архивах НКВД. Осваивая Север, славяне сталкивались с загадочным миром древних народов: ненцев, самоедов, саамов, карелов, — которых они почитали хранителями тайных знаний прошлого и наделяли способностью служить проводниками из мира живых в мир мертвых. Карелов поморы приглашали для исполнения важнейших ритуалов перехода: их колдуны охраняли свадебные процессии и провожали умершего в последний путь, а к лапландским шаманам-нойдам отдавали в обучение своих детей.
Русский Север. Возвращение к истокам.
Дмитрий Зубов, Ольга Наумова
Источник
"О, священная главо, ангеле земный и человече небесный, преподобне и богоносне отче наш Александре, изрядный угодниче Пресвятыя и Единосущныя Троицы, многия милости живущим во святей обители твоей и всем, с верою и любовию притекающим к тебе, являяй. Испроси нам вся к житию сему временному благопотребная, паче же к вечному спасению нашему нужная. Пособствуй предстательством твоим, угодниче Божий, правителем страны нашея России. И да в мире глубоце пребудет святая православная Церковь Христова. Буди всем нам, чудотворче святый, во всякой скорби и обстоянии скорый помощниче. Наипаче же в час кончины нашея явися нам, заступниче благосердый, да не предани будем на мытарствах воздушных власти злобнаго миродержца, но да сподобимся непреткновеннаго восхода в Царствие Небесное. Ей, отче, молитвенниче наш присный! Не посрами упования нашего, не презри смиренных молений наших, но присно о нас пред Престолом Живоначальныя Троицы предстательствуй, да сподобимся вкупе с тобою и со всеми святыми, аще и недостойны есмы, в селениих райских славити величие, благодать и милость Единаго в Троице Бога, Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь."
Знатки, русалки, лешачихи и водяные некогда населяли Русский Север. И сегодня где-то на зарастающих лесом полях вместе с брошенными избами доживают свои последние дни давно забытые духи народных поверий. Коренной житель северной деревни Лекшмозеро Василий Попов отправляется в путешествие на место, где некогда стоял его родовой дом. Почти вся семья Василия погибла в войну, которая опустошила северные деревни. Путешествие Василия — это попытка найти на заросших берегах дух «старого мира». Но если берега озер молчаливы и как будто мертвы, то стоит перейти грань реальности, и «старый мир» захватывает своего очарованного странника.
И путешествуйте с автором в его новых публикациях.